об участии в фильмах «Мушкетёры двадцать лет спустя»,
«Тайна королевы Анны или Мушкетёры тридцать лет спустя»
Екатерина Владимировна Стриженова - советская и российская актриса театра и кино, телеведущая.
Это интервью было записано для документального фильма, посвящённого истории создания легендарной киноэпопеи режиссёра Георгия Юнгвальд-Хилькевича, состоящей из четырёх картин: «Д`Артаньян и три мушкетёра», «Мушкетёры двадцать лет спустя», «Тайна королевы Анны, или Мушкетёры тридцать лет спустя» и «Возвращение мушкетёров, или Сокровища кардинала Мазарини».
- Екатерина, какие были у вас эмоции и ощущения, когда вам предложили роль в продолжении истории о мушкетёрах - картинах «Мушкетёры двадцать лет спустя» и «Тайна королевы Анны, или Мушкетёры тридцать лет спустя»?
- Естественно, роман Александра Дюма «Три мушкетёра» читал каждый советский человек, а фильм «Д`Артаньян и три мушкетёра» - смотрели десятки раз. Конечно, мушкетёры - это потрясающая четвёрка, совершенно фантастическая, героическая, она вызывала абсолютный восторг у всех. Актёров, которые сыграли мушкетёров, знала вся страна, они были кумирами не одного поколения.
И когда в 1990 году меня пригласили на продолжение легендарной картины, то было очень заманчиво поучаствовать в этом проекте. Изначально Георгий Эмильевич Юнгвальд-Хилькевич предложил мне попробоваться на роль Луизы де Лавальер. Я приехала на Одесскую киностудию, мне дали текст, и мы стали репетировать. Во время проб режиссёр попросил меня отложить в сторону тот текст, который был у меня в руках, и дал другой, сказав при этом: «Давай попробуем тебя на эту роль». Я посмотрела и увидела, что это роль Мадлен, возлюбленной д`Артаньяна. Конечно, по сравнению с Констанцией, романтической героиней первого фильма, которую сыграла Ирина Алфёрова, мне досталась роль женщины, для которой главное было - накормить, полюбить… Но это была очень интересная и захватывающая роль, и я была счастлива, что меня на неё утвердили.
- Известно, что Михаил Боярский не сразу воспринял вас в образе Мадлен.
- Естественно, кто-то из съёмочной группы мне сразу сказал, что Михаил Сергеевич хотел, чтобы Мадлен играла другая актриса и уговаривал режиссёра не брать меня на эту роль. Поначалу он относился ко мне скептически, но меня это не напрягало. И Георгий Эмильевич не давал никому никаких поблажек, поскольку, я так понимаю, для него было очень важно, чтобы у него как у художника «сошлись все пазлы». Он собирал пары, подбирал новых женщин для картины, которые должны были подойти мушкетёрам, и, конечно же, всё было так, как он это видел. И тогда я поняла, что самый главный на съёмочной площадке - это Георгий Эмильевич, несмотря на безумную славу артистов, которые играли Атоса, Арамиса, Портоса и д`Артаньяна. Как он с ними управлялся, я, честно говоря, удивляюсь. Эти красивые, свободные, знаменитые люди слушались Юнгвальд-Хилькевича, который как-то умел все их предложения свести в один кадр и сделать то, что ему нужно.
- А в дальнейшем с Михаилом Боярским у вас была такая же дистанция, как в начале съёмочного процесса, или отношения улучшились?
- Я понимала, что Михаил Сергеевич, которого я безумно люблю и с которым мы теперь по жизни много общаемся, тогда увидел меня впервые и отнёсся как к партнёрше, которую ему навязали. Я сейчас вспоминаю съёмки одной сцены, которая выстраивалась таким образом, что моя героиня с достаточно высокого помоста должна была падать, а д`Артаньян должен был её поймать. Когда Георгий Эмильевич объяснил мне всю сцену, я испугалась и сказала: «Боярский меня не поймает. Он сделает вид, что ловит меня, а сам отойдёт. Я что-нибудь себе сломаю, в результате сниматься будет другая актриса, и всё будет так, как Михаил Сергеевич хотел с самого начала». Юнгвальд-Хилькевич меня успокоил, хотя мне было очень страшно. Мы сняли эту сцену: я пересилила себя и упала Боярскому прямо в руки, а он меня поймал. И вот, наверное, после этого случая мой психологический барьер по отношению к Михаилу Сергеевичу исчез, и мы стали нормально работать. А однажды Боярский, выполняя трюк, упал с лошади и сломал руку. Это было накануне того как мы с ним должны были играть романтическую сцену. Съёмки отложить никак было нельзя, и выглядели мы в результате потешно. Я была частично раздета, а Боярский полностью одет, да ещё и с загипсованной рукой... Вообще, мы очень хорошо работали. У меня остались самые приятные и эмоциональные воспоминания о съёмках этой картины.
- Наверняка сейчас вспоминаются какие-то интересные случаи, связанные со съёмками?
- Я помню, как мы снимали в Средней Азии эпизод, где мушкетёры уезжают на верблюдах в Африку. И нашего прекрасного Арамиса (Игоря Старыгина) сбросил верблюд. Это животное перед тем как встать - сначала поднимает ноги, и вот Игорь Владимирович не удержался и улетел в песок. А меня в этой сцене посадили на ослика. Не могу без волнения вспоминать, как мне пришлось скакать на ослице. Если помните, моя героиня Мадлен догоняла д’Артаньяна, а к седлу там были привязаны сковородки, какая-то посуда… Я ведь играла такую женщину, которая постоянно следует за своим любимым, в любых обстоятельстваях. Мы постоянно должны были в костюмах скакать на лошадях, делать какие-то трюки - это всё вы видите в фильме. И вот этот немыслимый задор - его даже играть не надо было, актёры всё делали именно так.
Поскольку Георгий Эмильевич - художник, он относился очень внимательно к каждому кадру и всегда выстраивал мизансцену так, чтобы всё было красиво. Он тщательно относился к гриму и говорил: «У меня все женщины должны быть красивые. Не важно, что там написал Дюма, но зрители должны это воспринимать именно так». Хотя я не могу сказать, что моя героиня красивая, ведь она всё время где-то мотается, куда-то попадает, у неё постоянно «взрыв макаронной фабрики» на голове. Я помню, одной из первых сцен была та, где мы снимали драку в трактире. Я в ней опять носилась с какими-то сковородками, Михаил Сергеевич - со шпагой… Это была достаточно сложная постановочная сцена, но было очень весело.
- Раз зашла речь о трюковых сценах, расскажите, пожалуйста, о постановщике всех трюков и фехтования Владимире Балоне.
- Володя был замечательный! Для того, чтобы в таком эмоциональном подвиге артисты себя не поранили, Володя всегда тщательно выстраивал каждый трюковой эпизод и внимательно за этим следил. Ведь это на экране мы видим, как мушкетёры лихо фехтуют и управляются со шпагой, а на самом деле при съёмке таких моментов можно очень серьёзно пораниться, если ты не умеешь этим владеть. Володя Балон старался просчитать каждую такую сцену буквально до миллиметра. У меня с Владимиром Яковлевичем были очень тёплые отношения. Он был мудрый человек, которого все любили, потому что без него сделать такой фильм было бы невозможно.
- Георгий Юнгвальд-Хилькевич был требователен на съёмочной площадке?
- Он был не просто требовательный, он умел справляться с таким звёздным актёрским ансамблем. Наверное, его можно было бы сравнить с дрессировщиком тигров, потому что каждый из знаменитых артистов - отдельная личность, каждый что-то по-своему видел, где-то «тянул одеяло на себя», у каждого уже был за плечами сумасшедший успех первого фильма. Когда мы снимали картину, у нас было много экспедиций, девушки из всех городов приезжали на съёмочную площадку, ждали автографов своих кумиров, воздыхали, потому что им казалось, что все они такие же героические, как и на экране. Но они действительно все замечательные.
- Сейчас, пересматривая фильмы «Мушкетёры двадцать лет спустя» и «Тайна королевы Анны», меняете ли вы своё отношение к роли, которую вам довелось играть?
- Если бы мне сейчас досталась эта роль, то, конечно, я бы многое сделала по-другому. Тогда я была очень юной. Хотя в этом тоже есть своя прелесть, когда ты не лезешь со своим видением роли, а делаешь только то, что тебе говорит режиссёр. И, наверное, это правильно.
- В прежних интервью вы рассказывали, что именно эти фильмы стали для вас переломными, убедили остаться в кинематографе…
- Мне вдруг показалось, что занимаюсь непонятно чем. Вот построил человек дом, и результат его работы виден, врач сделал операцию - спас жизнь человеку, а я? Решила стать адвокатом. Почему-то казалось, что у меня должно получиться. И тут мне предложили большую роль в кино, в продолжении «Трёх мушкетеров». Конечно, я тут же забыла о профессии юриста. Правда, когда я узнала, что мне достаётся роль Мадлен и с радостью сообщила об этом мужу, он эту затею не одобрил. Саша сказал: «У нас маленький ребёнок. Зачем тебе всё это надо?». И тогда моя свекровь и моя мама стали уговаривать моего мужа, чтобы он отпустил меня на съёмки. Мне очень хотелось сниматься в этом фильме, и большое спасибо мужу, что он меня отпустил.
Все, конечно, помнят Констанцию из первого фильма - это красивая и романтическая героиня. И я понимаю, что потерю любимой женщины для д`Артаньяна нужно было каким-то образом компенсировать, поэтому в картине «Мушкетёры двадцать лет спустя» появляется Мадлен, которую даже трудно зафиксировать на экране, так как она всё время в движении. И я думаю, что Георгий Эмильевич выстроил образ Мадлен специально таким образом, чтобы зрители даже не пытались сравнивать её с Констанцией, поскольку эти две женщины - абсолютно две разные жизни д`Артаньяна. Вообще Георгий Эмильевич удивительно точно подобрал всех актёров на роли. По прошествии многих лет я на других проектах встретилась и с Игорем Старыгиным, и с Валентином Смирнитским. И несмотря на то, что прошли годы, мы вместе вспоминали о съёмках «Мушкетёров». Это такой приятный багаж, о котором хочется вспоминать.
Максим Фёдоров, Виталий Гапоненко, Вячеслав Каминский, Дмитрий Алёшин (17 декабря 2018 года)
Смотрите 5 серий фильма «Пока ещё мы вместе, или Мушкетёры 40 лет спустя» (производство кинокомпании «СлавКино», 2019 год) на сайте «Retroportal.ru». Видеоверсия Вечера в Центральном Доме кинематографистов, посвящённого премьере документального фильма «Пока ещё мы вместе, или Мушкетёры 40 лет спустя» (Москва, 14 февраля 2020 года).