народная артистка России
В начале 1998 года в Москве, в концертном зале «Россия» состоялся юбилейный концерт Гелены Великановой, а на Площади Звёзд была открыта «Золотая звезда» её имени… В том же году, 10 ноября артистки не стало…
А в мае Гелена Марцелиевна приезжала на Кубань, участвовала в концертной программе благотворительного телемарафона, посвящённого празднику Победы.
Как слушали её, затаив дыхание, ветераны Великой Отечественной, какими счастливыми были их лица! Наверняка, в минуты встречи с песнями Гелены Великановой, они вспоминали послевоенное десятилетие, когда впервые и зазвучал с эстрады и грампластинок голос артистки. Зазвучал, чтобы запомниться и стать любимым...
- Сегодня во время концерта мы услышали и песни 50-х, и песни, которые появились в Вашем репертуаре в недавние годы. Знаменитая, на стихи Евгения Евтушенко, песня о квартире коммунальной, например...
- Вы знаете, ведь самые дорогие для меня, как и, наверное, для каждого человека, воспоминания о детстве. И лучшие друзья - те, что остались с детства. Сейчас вышел спектакль у Марка Розовского. Называется он «Песни нашего двора». Этот спектакль идёт прямо во дворе театра… Там даже сцены нет. Простой двор буквой «П», железные лестницы, скамейки… Точно как в моём дворе детства.
У нас двор был необыкновенный. Как одна семья. Мы встречали все дни рождения вместе, все праздники. Все были бедные в доме. Только одна семья обеспеченная. Но тоже милые, хорошие люди. Все дети очень дружили. Самым большим оскорблением было, если один ребёнок говорил другому: «Ты - буржуй». Сразу слёзы и рыдания… В войну наши мальчики почти все погибли… Только двое вернулись - раненые, больные. Сейчас их уже нет на свете. Но до сегодняшнего дня мои самые близкие подруги Таичка и Ирочка… ну, вы понимаете, они такие же Таичка и Ирочка, как я нынче - Гелечка… Мы и сейчас часто встречаемся вместе, ходим на могилы наших родителей, сестёр и братьев… Это как фронтовая дружба - самая верная.
Я с детства была очень бойкая, энергичная, «заводилой» была. Мы ставили спектакли, разыгрывали настоящие сценки - с костюмами и декорациями. И стихи я читала, и пела. А потом… война.
Я уехала в Томск в эвакуацию с мамой в «телячьих» вагонах, как их тогда называли. И в первый же год эвакуации маму потеряла… И осталась совершенно одна, «как перст на белом свете». В этом городе я поступила в Московский институт инженеров транспорта. Здесь участвовала во всех вечерах. Профессура мне не раз говорила: «Уходи отсюда, иди учись музыке! Ты хорошо поёшь и наш вуз не для тебя». Действительно, я ненавидела математику. Это был совершенно чуждый для меня предмет. Потом, несколько лет подряд видела сон, что не могу поступить в высшее учебное заведение, потому, что не сданы алгебра, геометрия, тригонометрия за десятый класс… Всегда с ужасом просыпалась от этого сна. Я и в жизни никогда этого не сдам, никогда не одолею. Мне в школе гуманитарные науки давались очень легко… А будучи в эвакуации, почти ежедневно бывала в госпиталях: помогала чем могла, а ещё читала стихи, пела песни раненым.
- В этих госпитальных концертах и заметили Вас профессиональные артисты …
- В Томск был также эвакуирован комитет по делам искусств СССР. И я дружила с детьми членов комитета. Да, верно, они заметили меня. И когда я вернулась в Москву, помогли поступить в музыкальное училище имени Глазунова, в котором готовили артистов оперетты (приёмные экзамены я пропустила, находясь в эвакуации). Но в училище поняла, что оперетта - совершенно не близкий мне вид искусства Я и сегодня не понимаю, когда артисты говорят, говорят и вдруг начинают петь, а потом снова говорят какими-то чуть-чуть неестественными голосами… Хотя в оперетте есть хорошие актёры, и я их очень люблю. Но я всегда хотела работать на эстраде… Хотела сама выбирать песни, которые мне близки, моим друзьям, близким, которые, одним словом, автобиографичны.
- И Вы поступили в эстрадную студию…
- Да, у меня были прекрасные педагоги Ольга Андровская, Василий Топорков, Анатолий Кторов, Борис Петкер… Это были великие педагоги и великие актёры, которые очень многое дали мне в жизни.
Потом, когда я стала зрелой артисткой, уже довольно известной, окончила ещё и режиссёрский факультет ГИТИСа. Я всегда готовила свои программы сама и в Театре эстрады и в концертном зале «Россия». Никогда не работала с режиссёрами. Мне много раз говорили: ты попробуй с режиссёром. Но я говорю: как? Если, допустим, меня бросил любимый человек. Откуда режиссёр знает, как я себя буду вести! Побегу ли я за ним, буду ли хвататься за его пиджак или скажу: «Иди, дорогой, ради Бога. Мне ты не нужен..» Ведь это всё настолько индивидуально. И на эстраде всё-таки артист должен оставаться самим собой. Он - личность на эстраде. А в театре актёры играют концепцию режиссёра. А я стремилась к тому, чтобы всё делать самостоятельно.
- Дебют на профессиональной эстраде состоялся ещё в годы Вашей учебы?
- Дебют мой был уже по окончании студии. И в ЦДРИ был концерт выпускников. Я была тогда тоненькая, стройненькая. Когда сейчас показываю свои фотографии той поры даже близким людям, у меня спрашивают: «Это кто?». Я говорю: «Как кто? Я!». А чужие люди и подавно не узнают…
Так вот, я, помню, пела «Миссисипи», «Колхозную плясовую» и «Пипиту». Знаменитая впоследствии моя песня. Она много лет была в моём репертуаре. Меня утвердили на самую высокую ставку, какую только могла получить студентка, и я работала буквально сразу в лучших концертных залах.
Даже ещё когда училась в студии, меня уже знали на эстраде. Лидия Русланова, Александр Вертинский брали меня в свои концерты. И, когда Вертинский переодевал рубашку, я в это время, чтобы он отдохнул, пела. Это были, конечно, незабываемые встречи. Это была высокая планка, к которой ты стремился, допинг невероятный, когда ты хоть чуточку приближаешься к таким великим артистам!
- Клавдия Ивановна Шульженко писала: «Мне близко творчество Гелены Великановой. Она знает, о чём поет.»…
- Клавдия Ивановна часто бывала на моих сольных концертах. Она очень хорошо ко мне относилась. А я всегда прислушивалась к словам этой великой актрисы - певицы и актрисы в одном лице. В её творчестве это было неотделимо.
- В одной из рецензий, посвящённых Вам, было отмечено, что, «судя по репертуару и профессионализму артистки, можно смело утверждать, что Великановой всё по силам».
- Я исполняла разные песни: драматические, шуточные, даже детские, про несчастную и про счастливую любовь…
Затем пришло время, когда я первая на эстраде стала исполнять большую поэзию. В моём репертуаре появились произведения на стихи Цветаевой, Пастернака, Ахматовой, Есенина, Блока, Окуджавы… А петь песни на их стихи в те годы, мягко говоря, не приветствовалось. Булат Окуджава говорил: «Ты даже не понимаешь, что ты сделала! Для тебя - выпустить новую песню, а для меня - это судьба». Ведь его в те годы просто запрещали. И все боялись петь песни на его стихи. А я была «отчаянной девчонкой». Песни-то у него были изумительные!
Бывало, поэты, на стихи которых я пела песни, приходили на мои сольные концерты и читали свои стихи - Вознесенский, Евтушенко... - это был такой подарок зрителям!
- Песни Новеллы Матвеевой помимо авторского исполнения, я встречал в Вашем репертуаре и ещё у Елены Камбуровой...
- Но я пела первая, ведь я старше Камбуровой... Я много песен Новеллы Матвеевой выпустила. А потом её песни стали другие артисты исполнять. Помню, приехала в Омск и там замечательные артисты из оперетты пели мою «Молдованку». Совершенно по другому исполнили, но очень симпатично, очень интересно - по-молодому, по-своему. Мне очень понравилось.
- А ревность или зависть на эстраде были всегда?
- Всё было как и сейчас. Только форма взаимоотношений была более деликатной. Такая же была ревность, такая же была конкуренция, также «тащили» друг у друга песни. Я выходила в зал и знала точно, что все новые песни будут записаны. Артистки «второго эшелона» сидели с магнитофонами и записывали. А потом сразу исполняли их в своих концертах и ещё спорили, что они первыми выпускали эти песни…
- Жаль, конечно, что далеко не все Ваши песни были записаны на грампластинки...
- Совершенно верно, в грамзаписи запечатлена только их небольшая часть. Мало того, я с удивлением обнаруживаю, что многие из записей, сделанные только на радио, оказываются размагниченными. Это просто необъяснимо.
- «Ландыши»… Как эта знаменитая песня, можно даже сказать, визитная карточка Гелены Великановой, появилась в Вашем репертуаре? Ведь её исполняла ещё и Нина Дорда…
- Нина Дорда, действительно пела эту песню. Но дал мне её Оскар Фельцман первой и вся страна наша знает эту песню от меня. Правда, я потом много лет её не пела, но вот снова её восстановила, уже в другой аранжировке и на каждом концерте пока я не спою «Ландыши», публика меня не отпускает…
- В есенинском цикле Вашего репертуара были произведения на музыку Григория Пономаренко…
- Я не могу сказать, что с Григорием Фёдоровичем Пономаренко у нас было тесное сотрудничество. Просто он писал и приносил мне свои песни. И было это, когда я уже утвердилась на эстраде. Григорий Пономаренко дарил мне свои песни. И я ему очень благодарна за то, что была первой исполнительницей некоторых его произведений.
- Вы не первый раз на Кубани. И Ваш приезд - событие для любителей эстрады, для Ваших давних поклонников.
- Я очень люблю ваш край - благословенный Богом и природой. Я видела в зале прекрасных людей - добрых и красивых. А для таких зрителей всегда работается с удовольствием.